Сейчас, вспоминая прошлое, мне становится просто смешно. Какими же мы идиотами были! Помню, как я действительно тебя терпеть не могла. Просто не выносила. Нам нельзя было находиться в одной комнате, мы сразу же начинали задирать друг друга:

- Эй, Дэвис! Чего это у тебя такой глупый вид?
- Замолчи, Бэддок, я думаю.

Так проходил почти каждый наш день где-то до четвертого курса. А, начиная с того времени, ты стал будто еще больше меня донимать. Боже, да я почти что тебя ненавидела! Ты меня просто изводил.  Везде следовал за мной, подмечал каждый мой промах. Однако потом все резко прекратилось. Мне бы в пору радоваться, что этот идиот больше ко мне не пристает, но я... мне вдруг стало скучно. Я и не осознавала, что привыкла к тому, что ты был все это время рядом. Мне стало не хватать твоего изощренного внимания. Именно тогда я стала подмечать, что ты-то ведь довольно симпатичный мальчик. Осознание меня будто поразило. Однако я не придавала этому большого значения, считая, что отношения наши никак не изменятся. Зря я так считала. Сама того не подозревая, я стала делать то, что до этого времени делал ты: стараться все время крутиться где-то рядом и на все вставлять свой комментарий.
   Потом наступило Рождество. Утром после праздника среди подарков от родных и друзей, я нашла неподписанную коробку, в которой, как оказалось, лежала потрясающей красоты легкая мантия из красного шелка с серебряными пуговицами. Мне стало интересно, кто же этот анонимный отправитель? А узнать это можно было лишь одним способом - надеть эту самую мантию и прогуляться по замку, наблюдая за лицами всех и каждого, проходящего мимо.
   На середине своего торжественного шествования по коридорам зимнего Хогвартса в своей новой мантии, я вдруг наткнулась на тебя. Конечно же, ты не преминул прокомментировать мой внешний вид:

- О, Дэвис, ты, что же, во львята подалась?
- Заткнись, Бэддок, мне вообще-то очень идет.
- Да, очень.

  А вот это показалось мне очень интересным. Я тогда не подала виду, но в душу, нет-нет, да закралась мысль о том, что этим самым незнакомцем можешь быть ты. С того момента я начала буквально следить за каждым твоим движением, словом, жестом, надеясь, что когда-нибудь ты да расколешься. После месяца такого вот поведения, мне вдруг стало скучно. Конечно, я в глубине души хотела, чтобы этим отправителем оказался ты, но нет, значит, нет, нужно жить дальше.
  Наступил пятый курс. У меня тогда появился первый парень. Нет, у меня и до этого были воздыхатели, но тут, как мне казалось, были уже серьезные и взрослые отношения. Через пару недель и у тебя появилась какая-то девушка. Совершенно не знаю, что ты в ней нашел! Да она вообще никакая. Замухрышка. Я с удивлением про себя отметила, что вдруг стала люто ненавидеть эту девушку. Почему? Вроде бы она ничего мне такого не сделала.
  Мы сдали СОВ, и наступила пора нескольких прекрасных недель, когда не нужно заботиться ни об учебе, ни об экзаменах. Тогда-то все и случилось. Я шла по подземельям, намереваясь, кажется, заскочить в библиотеку, а ты же шел по направлению к гостиной. Но это все не суть как важно. Главным было то, что воздух, когда мы стали друг к другу приближаться, вдруг будто наэлектризовался, и я могла ощущать эти разряды кончиками пальцев. Секунда - и я прижата к стене, твои губы в страстном порыве накрывают мои, а глаза сами собой закрываются. Я никогда еще таких чувств и эмоций не испытывала. Ни с кем. Кроме тебя. Еще секунда - и вдруг все прекратилось. Я открыла глаза, а в затемненном коридоре уже не было ни души. Это меня просто выбесило. Я, плюнув на эту треклятую библиотеку, яростно зашагала обратно в гостиную. Прокричала на все подземелье пароль и влетела туда. А там - ты. Сидишь, весь такой довольный.

- Бэддок, мы с тобой еще не закончили.

  Так все и началось. Те две недели, что оставались до конца каникул, были самыми счастливыми деньками в моей жизни.
  Однако всему свойственно кончаться, и поэтому я, скрипя сердцем, уехала домой на каникулы. Каково же было мое удивление, когда я, читая книгу в своей комнате, вдруг услышала стук в окно. Открываю  - а там ты, на метле, да еще с улыбкой во все тридцать два. Не размышляя ни секунды, я перелезла через оконную раму и отправилась с тобой в полет в ночь. То была, стоит сказать, самая прекрасная ночь в моей жизни.
   Уже через несколько недель после нашей встречи меня укусил оборотень в Лютном переулке. Я превратилась в монстра. Как я считала, мне не нужно было вообще возвращаться в школу, однако родители и Роджер настояли. И я вернулась. Еще более мрачная и отчужденная чем обычно. Я тщетно пыталась первые несколько дней от тебя скрываться. Я боялась, что если ты узнаешь, кем я стала, то бросишь меня. А я... не вынесу. Потому что... неважно. Еще я старалась отгородить тебя от себя, ведь это совершенно небезопасно, встречаться с оборотнем. Я могу тебе навредить. Однако ты расшифровал мою скрытность совершенно не так, как нужно было. Мы оба не выдержали. Я - того, что нужно от тебя скрывать свою нынешнюю сущность, а ты - неизвестности.

- Кто он?
- Какой он?
- Ты мне изменяешь?
- Что? Ты идиот? Никто тебе не изменяет, я оборотень.

А затем долгое молчание. И ты, так и не сказав ни слова, ушел. Я тогда думала, что "все, конец".
    Однако потом ты вернулся. И в руке у тебя была страница из книги.

- Это волчье зелье. Я попробую сварить.

    Знаешь, что, Бэддок? Я люблю тебя.

Милый такой мальчик. Многие, как я знаю, сходят по нему с ума. Другая же половина Хогвартса тихо его ненавидит. А нас связывают весьма интересные отношения. Мы подружились с тобой еще в начале первого курса, меня в тебе привлекла такая же холодная отчужденность к реальности, какая часто бывает и у меня.