Прошло уже шесть лет, а я все еще отчетливо помню дорогу к твоему дому. Если свернуть направо и перемахнуть через забор, можно нарвать цветов в соседнем огороде, специально для тебя. Ромашек. Если свернуть налево, можно выйти с противоположной стороны дома; если бросить достаточно сильно, можно попасть камнем в твое окно, и тогда ты выглянешь, чтобы помахать мне рукой.
Прошло уже шесть лет, а я все так же ношу с собой подаренную тобой книгу. Байрон. Ты любишь его стихи, и его самого тоже любишь, восторгаясь необычной судьбой; я не умею так красиво говорить, но моя жизнь не менее интересна.
Прошло уже шесть лет, а кожа все так же покрывается мурашками, когда я вспоминаю о тебе. Твои белые кудряшки, забавно выбивающиеся из косы. Твои коленки, вечно покрытые синяками после наших прогулок. Твои восторженные глаза в тот момент, когда, после долгих тренировок, ты впервые проехалась на велосипеде.
Мне нравится думать, что ты рядом. Стоишь где-то за спиной во время побед, держишь под локоть, когда дела идут совсем плохо.
Когда-нибудь я выучу всю эту чертову книгу наизусть. Брошу курить. И отправлю тебе письмо.
Ну, а пока улыбайся мне тысячами незнакомых улыбок.

Словесные дуэли с тобой – бесспорно, мое любимое развлечение. Мы знакомы с первого курса и уже с тех пор я не могу прекратить улыбаться, когда вижу твою недовольную рожу. Мне нравится, как ты хмуришься от шальных шуточек, как подчеркнуто воспитанно разговариваешь, закипая от злости. Ты не переносишь дым моих сигарет, а я обожаю выдыхать его прямо в твое фарфоровое лицо. Я предпочитаю крепкий сон первым урокам, а ты штудируешь учебники днями напролет. Начитанный и вычурно идеальный староста, полная противоположность разгилдяя-пьяницы, чудом сдавшего СОВы; но ты же сам прекрасно знаешь, что противоположности притягиваются.
Нравишься ли ты мне? Скорее да, чем нет. В тебе есть что-то особенное, то, что заставляет меня раз за разом оборачиваться в след. Помниться, ты как-то заболел и слег в Больничное Крыло на несколько дней. На совместной подготовке было настолько скучно, что я открыл учебники – некоторые всерьез хотели и меня отправить к мадам Помфри.
Друзья ли мы? Скорее нет, чем да. Я не вхожу в круг твоих влиятельных друзей, но не считаю это большой потерей. Это накладывает на вас множество ограничений.
Готов ли я броситься тебе на помощь? Ты слишком часто напрашиваешься на неприятности, цыпочка, но обламывать тебя – исключительно моя прерогатива.
Что будет, согласись ты на многочисленные предложения зайти к нам в гостиную? Брюнеты – не совсем мой тип. Но ты можешь стать исключением.

Невысокая, голубоглазая, улыбчивая и вызывающе невинная. Мисс Ханна Аббот, еще одна староста, еще одна идеально выглаженная рубашка и показушная доброжелательность. Твой тихий, нежный голос похож на её, особенно когда ты смеешься; разве это недостаточно хороший повод, чтобы постоянно смешить тебя? Твои опущенные в тарелку глаза, когда я подмигиваю со своей, гриффиндорской, стороны; разве это не просьба продолжать в том же духе? Ты можешь сколько угодно снимать баллы, но лучше бы ты сняла юбку.
Помнишь свой первый  день в школе? Ты потерялась и тенью бродила по коридорам в надежде найти кабинет Чар. Помнишь, как покраснели твои щеки, когда я, водрузив трещащую по швам от учебников сумку на плечо, взял твою узкую ладонь в свою и потащил вниз? Добиться этого эффекта еще разок – что может быть интересней? Ты можешь играть недотрогу, но лучше бы ты играла по моим правилам.
Я не причиню тебе зла, Ханна, и ты это прекрасно понимаешь. Я с удовольствием помогу, если ты достаточно мило попросишь.  Я не трону тебя, если ты не скажешь «да».
Но даже ты не настолько наивна, чтобы всерьез полагать, что я отстану, не добившись своего.

Признаться честно, ты удивил меня.
Почетный член «Серебреной Троицы», самый нейтральный и незаметный человек во всем, как магическом, так и маггловском, мире. Абсолютно прозрачный, словно еще один призрак, обреченный узник этих толстых стен; пожалуй, заметить тебя можно было только при прямом столкновении. Как вода, ты не оставлял послевкусия. Даже постаравшись, я не cмогу вспомнить о «прошлом» Белби ничего; лишь расплывчатая фигура, сторожевая за спинами Дэвиса и Шлафлоса.
Но это работает тебе на руку, да? Серый Кардинал. Пристальный взгляд в спину.
Они не знают того, что знаю я.
Они не видели того Ника, которого видели мы.
Настоящий бетта. Сильный и сдержанный, ты всегда присматриваешь. Следишь. Я не удивлюсь, если каждый наш вздох записан на специальный листок. Хладнокровный и жестокий. Волк пробудил в тебе все то первобытное, что ты так старательно душил своей стерильной невозмутимостью. Преданный, не только ему, но и нам.
Наш щит. Пока ты рядом, никто из нас не пропадет, и доказательством тому служат множество уже бездыханных тел.
И хотя бы поэтому я пойду следом, если ты позовешь.

Слизеринская сумашедшая.
Каждый новый день подносит всем нам новые сюрпризы с твоим участием. Каждый новый день все в замке, затаив дыхание, ожидают твоего очередного концерта. И я не исключение. Твое поведение непредсказуемое, а играть с огнем, хоть и опасно, но чертовски весело.
Слизеринская красавица.
Невысокая и хрупкая, в моменты молчания ты производишь впечатление очаровательной куклы. Трудно найти кого-нибудь, кто ни разу не потянул шею, смотря тебе в след. Ты выделяешься из серебристо-зеленой толпы. Не брезгуешь как самими магглами, так и их вещами. И это достойно уважения.
Слизеринская блудница.
Чаще всего мне удается застать тебя в среду или в субботу – наше расписание разительно отличается, а общая подготовка вполне необязательное мероприятие, если в комнате припрятана бутылка виски и погода просто отличная. Мы никогда не общались близко, но и не враждовали, ты ненавидишь меня в равной степени со всеми остальными.
Поэтому та пятница стала для меня настоящим сюрпризом.
Приятная улыбка. Глубокий вырез блузки. Звонкий смех над любой шуткой.
Я так и не пошел на Зельеварение в тот день – вырваться из твоих цепких пальцев было невозможно, да и не то, что бы хотелось.
Спустя какое-то время я судорожно натягивал на зудящую от царапин спину свою помятую рубашку.
Которую ты, как и всю остальную одежду, услужливо швырнула вслед абсолютно голому мне. Всю, кроме одного носка. Знаешь, если тебе так понравилось, можно просто попросить повторить.

Вор должен быть:
Храбрым.
Мы никогда толком и не знакомились, но я всегда знал, кто ты.
Абсолютно рыжая – «поцелованная огнем», именно так называют таких, как ты, у меня на родине.
И не зря.
Не прошло и недели после твоего поступления, как вся школа стала на уши. Ведра с холодной водой над входом в гостиные, маггловская рыбацкая леска, натянутая в аудиториях, живые лягушки в сумках первых красавиц, доставалось абсолютно всем, вне зависимости от факультета и курса. Ты, слишком бойкая для кухонного барсука, никогда не боялась признаться; отчасти потому, что бегаешь быстрее их всех. Изворотливая и немного дикая – ты не дашь себя в обиду.
Умным.
Непостижимым образом ты просачиваешься в любой закоулок замка; в твоем нелегком деле правильные Союзники дороже золота.
Несобранная, расхлябанная, на первый взгляд ты кажешься пустышкой, непроходимой дурой с ветром в голове. Но только если приглядеться, можно заметить ту особую искру на дне зеленых глаз.
Настоящий Огонь.
Твои шалости каждый раз удивляют небывалой изобретательностью. Интересно, если дать тебе всего одну палку, сможешь ли ты снести все эти древние стены к черту?
И Ловким.
«Рори, да?» - кажется, говоря это, ты стояла на одной руке. Вверх тормашками.
С учетом того, что ты девчонка, это весьма впечатляет.
«За что тебя сюда?» - вместо того, чтобы разбираться с отведенной тебе работой, ты бродила по кабинету, то и дело суя свой любопытный нос в чужие шкафчики и полки.
«Что-что ты сделал?» - тогда ты засмеялась и круто плюхнулась в кресло, локтем задев стопку книг со стола. Что не удивительно.
Удивительно в этой истории другое. То, как ты поймала каждую книгу.
Неплохая сноровка, с учетом того, что ты девчонка.

Мы толком и не знакомились, но я начал помогать тебе. Из скуки и интереса, из симпатии и сочувствия – словно есть разница.
Иногда я замечаю, что мы похожи.
У тебя даже есть своя Эммили, тот самый щуплый еврей с отвратительно преданным щенячьим взглядом, чье имя постоянно вылетает у меня из головы.
Кажется, он не слишком в восторге от меня.
Знаешь, это хороший знак.